По афганской раскаленной солнцем земле

ПО АФГАНСКОЙ, РАСКАЛЕННОЙ СОЛНЦЕМ ЗЕМЛЕ…

По афганской, раскаленной солнцем земле
Поднимается пыль среди горных вершин.
Ты сидишь с автоматом в руках на броне,
И все дальше уходит колонна машин.
Компас, карта и спальный мешок за спиной –
Все, что нужно опять на пути и в бою.
И опять рядом слышен мне твой позывной —
Подаешь ты пилотам команду свою.

Пять, квадрат «по улитке», семерка.
Там душманы засели в горах.
Вновь заходят по парам «восьмерки»,
Знай, что дело в надежных руках.

Не хватает воды, и паек не богат,
И от пота к спине прилипает хэбэ,
От жары не спастись, здесь она — пятьдесят,
Вот такая работа досталась тебе.
Мы встречаемся редко на несколько дней,
Мы здесь сами встаем, без команды «Подъем!»,
Здесь же, рядом, друзья среди скал на броне —
Только их голоса мы в эфире найдем.

Среди горных вершин вознеслись в облака.
Стрелка компаса к северу, к дому зовет.
Только путь твой на юг пролегает пока,
Но ты знаешь, что дома любимая ждет.
По афганской, раскаленной солнцем земле
После боя вернется колонна домой,
И не хочется думать об этой войне.
Только завтра опять начинается бой.

Вот закончится все, смолкнет грома раскат,
Ты вернешься в родные края под Москвой,
Но тебе никогда не забыть тех ребят,
Что погибли, шагая той горной тропой.

Антология студенческих, школьных и дворовых песен / Сост. Марина Баранова. М.: Эксмо, 2007.

Источник

По афганской раскаленной солнцем земле

В Грозном можно покататься на броне,
Пострелять чеченов можно с РПГ.
Мы с утра устали очень,
Скажем им : «Спокойной ночи,
глазки закрывай, баю бай…»

В карауле, в бане, стрельнут, не во сне,
Пусть не моется бригада, как мы все.
За день мы стрелять устали, и глаза позаливали.
Глазки закрывай, баю бай…

И когда не спится ночью нам порой,
Мы с тобой в секрет уходим боевой.
До утра бы продержаться, не уснуть и не сломаться,
Глаз не закрывай, не надо баю бай…

Мы шмонаем этот город каждый день,
И снимаем мы растяжки, нам не лень,
За день мы устали очень,
Завтра в путь, спокойной ночи,
Глазки закрывай, баю бай…

Мы по Грозному идем разведвзводом,
Разведвзводом, с пулеметом,
А деревни занимать лучше ротой
Или целым батальоном.

В небесах стоит полоска, заполощется,
Окопались у киосков, нету рощицы,
Длинной очередью вдоль. и нет спасения,
Истребляем коренное население.

И пускай чечены все такие разные,
Такие разные, очень грязные,
И перед дулом РПК однообразные,
И в прицеле все безобразные.

И пускай сволота может ночью спрятаться,
У меня гранаты есть, не буду хвастаться.
Раз граната, два граната, нет селения —
Истребляем коренное население.

Вот идем мы, брат, домой, всем так хочется,
Всем так хочется, кушать хочется.
Я пинаю труп ногой, он не ворочится,
И за БТРом все волочится.

И пускай Доренко с Таней обхлопочатся,
Мы ведь знаем, что наш друг не пролопочится,
Мы закинули его в канализацию,
Провели своеобразную фильтрацию.

Вместе весело шагать по просторам
По просторам, по просторам,
Эту песню напевать лучше хором,
Лучше хором, с родным взводом

В избушке маленькой темно.
Ночная тишина.
А за окном опять цветет
Зеленая весна.
А на кровати вся в слезах
Сидит седая мать.
Все время сын в ее глазах,
Она устала ждать.
Сын бьется за Афганистан
И за его поля.
Вокруг в огне горит земля,
Афганская земля.
И год прошел, и нет вестей,
Ему уж двадцать лет.
А звезды сделались бледней
И канули в рассвет.
Ну что же делать ей теперь,
Совсем — совсем одна.
Вдруг резкий стук раздался в дверь,
И снова тишина.
И ей сказал суровый бас:
«Возьмите письмецо!»,
И прояснилось первый раз
У женщины лицо.
И маленький раскрыт конверт
Дрожащею рукой.
Вдруг вспомнила, что вот уж год
Она живет слепой.
Так значит жив мой сын родной,
Не забывает мать.
Придет он будущей весной,
Зачем же горевать?
Сражается любимый мой
За родину свою.
А на столе лежит письмо:
«Ваш сын погиб в бою».

Вновь ребят зовёт дорога
До родимого порога,
Девяносто суток впереди.
Ни цветов, ни хлеба с солью,
Их сердца наполнит болью
Дикий танец трассеров в ночи.
Мины свист, подрыв фугаса,
Труп сгоревшего КамАЗа,
И за бандой рейдом по горам.
Выше будут только звёзды,
Да орлами свиты гнёзда
— Тяжело придётся пацанам.
Выше будут только звёзды,
Да орлами свиты гнёзда —
Тяжело придётся пацанам.
А во сне между боями
— Та любимая с кудрями,
Что слезу роняла парню на плечо,
«Джип-чероки» и квартира,
А в реальности — могила
Свежая у друга твоего.
За высокими горами,
За лесами, за долами
Кто-то крепко любит, верит, ждёт,
Что разлука — ненадолго,
Друг по исполненьи долга
Обязательно домой придёт.
Что разлука — ненадолго,
Друг по исполненьи долга
Обязательно домой придёт.
Стелет скатертью дорога,
Мы уже пьяны немного,
Девяносто суток позади.
За столом все вместе встанем,
Помолчим, друзей помянем,
Пусть земля вам пухом, пацаны!
За столом все вместе встанем,
Помолчим, друзей помянем,
Пусть земля вам пухом, пацаны!

Муз. Дрягилева Игоря, сл. Владимира Чупина

СПРОСИ ПУСТЫНЮ.
Опять жара под 60,
Пески взметнулись и висят.
Ты лезешь в бронетранспортёр,
Как в полыхающий костёр,
Выхватывая из огня
Боекомплект шестого дня,
А сколько их ещё — спроси пустыню.
Шесть дней назад сказал комбат:
«Разведка видела отряд.
Через границу прямиком,
Наверно коротко знаком
С оазисами на пути,
И мы должны его найти.
А сколько их ещё — спроси пустыню.
Летят вертушки день и ночь.
Они хотели б нам помочь,
Но разглядишь ли свысока
Среди проклятого песка,
Где разбежались и легли
Десяток тех, что ближе шли.
А сколько их ещё — спроси пустыню.
Во флягах кончилась вода.
Подбросят небом, не беда.
Беда, что бьют из кишлаков,
А мы — чужие средь песков.
Там богатеи правят всласть.
Плевать им на Кабул и власть.
А сколько их ещё — спроси пустыню.
Спроси пустыню. спроси пустыню.
Шесть дней в песках искали тень,
Седьмой удачней выпал день.
Подул нам в лица, наконец
Не пыльный ветер, а свинец.
С бархана, с гребня, с бугорка
Ударили три ДШК,
А сколько их ещё — спроси пустыню.
Пускай под 70 жара,
Сегодня лучше, чем вчера.
Два взвода двинуты в обход,
Их прикрывает третий взвод,
Четвёртый с пятым — на заслон.
Гранатомётный взвод — на склон,
А сколько их ещё — спроси пустыню.
Спроси пустыню. спроси пустыню.
Прошла минута или час —
Какая разница для нас,
Когда окончен разговор
И тащишь в бронетранспортёр,
Перехвативши за приклад,
В тебя стрелявший автомат.
А сколько их ещё — спроси пустыню.

Слова В. Верстакова, исполняет М. Муромов.

Я испытал не раз судьбу свою,
Чтоб знать в конце концов, чего ж я стою,
Но первое крещение в бою
Назначено для каждого судьбою.
Обманчива на фронте тишина,
И вот уже гремит команда «К бою!»
До первого убитого война
Нам кажется мальчишеской игрою.
До первого убитого не знал,
Чем станет для меня передовая.
Как не склонял бы я войну по временам,
А корень свой она не изменяет.
Когда увидишь всё, тогда поймёшь,
Как мудрость собирается в морщины,
И по глазам внимательно прочтёшь,
Кто из мальчишек может стать мужчиной.
Дурак лишь не боится умирать,
Он ничего при этом не теряет.
Я потерять боюсь жизнь, Родину и мать,
Но ради них окоп переступаю.
Не верю я болтливым смельчакам.
Всё сказанное ими — это глупость.
Лишь тот герой, скажу по правде вам,
Кто презирает собственную трусость.
И если женщины, заметив, скажут нам,
Что возвратились мы совсем другими,
В душе будь благодарен, старина.
Спасибо им за то, что не забыли.
До первого убитого война
Нам кажется мальчишеской игрою.
Пока тебя не впишет тишина
В число погибших после боя.

Ночь. Но здесь светло как днем,
От трассеров и взрывов,
Горящих танков, БМП,
Сердец ребят, приговоренных к мукам.

Ночь. лежу я за танком, последний рожок.
Ночь. во фляге воды последний глоток.
Ночь. хочу закурить — сигареты промокли.
Ночь. скажи: «Как нам продержаться до подмоги. «

Ночь. проклятый вокзал в этом гребаном Грозном!
Ночь. бежать отсюда уже слишком поздно.
Ночь. а в России гуляют сейчас Новый Год,
Ночь. разреши нам дожить до него!

Ночь. ткнулся в землю Валерка Самойлов.
Ночь. нас осталось всего лишь двое.
Двое бойцов Майкопской бригады!
Вчерашних студентов, гуляющих пары.

Ночь. мы продержимся, знаю! Мы сможем!
Ночь. ты не веришь? А знаешь. Я тоже.
Ночь. вот последний патрон в автомате.
Ночь. а давай-ка со мной. На гранате.

Ночь. В последний раз достал фото любимой
Ночь. Светы моей, нежной и милой.
Ночь. Колечко чеки с тихим звоном упало.
Ночь. Вот и все. ты прости меня, мама.

Нам судьба давно известна
Только нам не интересно ждать,
когда закончиться игра.
Мы теперь другие люди,
только вряд ли мы забудем
то, чему учили нас вчера.

Здесь теперь совсем иначе
каждый здесь солдат удачи.
Каждый за себя — и против всех.
Доброта здесь вызывает смех
Пусть проигравший плачет
Победитель выпьет за успех.

Добрый старый мир разрушен
Никому никто не нужен
Ты один и все вокруг одни
Бьёмся головой об стены
глушим водку, колем вены
и минуты складывают в дни.

А учили нас что нужно
умирать всем вместе,дружно
И что перед Богом все равны
Кому нож, а кому пуля
Кому лишняя грамуля,друг за другом дохнут пацаны.

Откуда ты родом, моя медсестра дорогая,
Какою судьбою ты здесь,
в этой дальней стране?
Ты тоже хотела рассветы встречать, замирая,
Купаться в ромашках,
в фиалках, в росе по весне.
Ты тоже стояла в далеком углу танцплощадки,
Ждала приближенья его неуверенных глаз,
И прикосновенья его ты ждала без оглядки,
И первых, желанных,
красивых и ласковых фраз.

Что ж, он подошел
и коснулся ладонью ладони,
И вальс закружил вас в азарте
тревожной волны.
И было вам в легкой, пьянящей,
манящей погоне
Так близко до счастья и так далеко от войны.
У счастья несчастный конец.
Ты одна ли на свете?
Невечными были цветы на столе у окна,
Непрочными были мечты о венчальной
карете,
Невнятными были его на прощанье слова.

У страха пред жизнью одна, к сожаленью,
дорога —
Забыть, умереть или просто исчезнуть, уйти.
Оставлена мать, и братишка
застыл у порога,
Проезд-документ и спецрейс
на Кабул впереди.
Бессонные ночи сменялись
тревожными днями,
Лишь письма из дома,
как сказки, читала их ты.
Солдаты тебя не по возрасту
кликали няней.
Но кто-то однажды поставил
на столик цветы.

Букет незнакомых цветов,
вы его не вините.
Теплом позабытым повеяло с их лепестков.
Дарите цветы, не жалейте копеек, дарите.
Мир миром не станет
без моря желанных цветов.
Потом он пришел, капитан в пропыленном
мундире,
И ждать попросил, и на стуле присел у стены.
И в комнате стало уютно и тихо,
как в мире,
Который очнулся, встряхнув канонаду войны.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

. Стоял на столе в изголовье
железной кровати
Букет долгожданных цветов,
немудреных, как стих.
Висело на стуле
любимое синее платье,
Фужеры стояли,
был ужин готов на двоих.

Источник

По афганской раскаленной солнцем земле

Dm G
Мерцает огонек во тьме…
C Am
Братан, покурим в тишине,
Dm
Я слышу голос твой,
G C A7
До боли мне знакомый.
Согрей чайку, прогоним хмель,
Сегодня был тяжелый день,
Мы взяли сопку,
Черный волк скулит отболи,

В жару, в пыли и без воды
Прошли «зеленкой» до горы
И, поднимаясь вверх,
На «духов» напоролись.
Хлопок, растяжка на разрыв
Братан упал … и снова взрыв,
Патрон в патронник лег под ствол,
Команда: «К бою!».

Мы псы войны, мы не щенки,
Комбат сказал: «Вперед сынки!
Вы все прошли: огонь и воду,
Медь и трубы…»
Ревел мотор, хлестал свинец,
Здесь все чужое, даже лес,
Но мы ползли вперед,
От злости стиснув зубы.

Сейчас бы на часок домой,
Услышать вновь: «Любимый мой,
Не уходи, побудь со мной
Еще немного…»
Вершины снежные вдали,
Хребет Кавказский весь в пыли,
Через него лежит домой
Моя дорога.

Источник