Чернозём — бренд и богатство Воронежского края
Летом 2013 года жители поселка Панино Воронежской области и многочисленные гости стали свидетелями исторического события поистине российского масштаба – открытия памятного знака русскому чернозему. Созданная по эскизам скульптора Владимира Ващенко, композиция представляет земной шар с золочеными материками и сомкнутыми в круг колосьями пшеницы, который покоится на гранитном кубе, символизирующем «черный бриллиант», как называли иностранцы российский чернозем. На граните высечены слова великого русского ученого Василия Васильевича Докучаева: «Нет тех цифр, которыми можно было бы оценить силу и мощь Царя почв, нашего русского чернозема. Он был, есть и будет кормильцем России».
Памятник царю почв — чернозему — в Панино
Чернозем и в наши дни остается самой большой ценностью Воронежского края. А миф о кубе воронежской черноземной земли, который более 100 лет якобы хранится в Парижской Палате Мер и Весов, как эталон плодородия почвы, является, пожалуй, самым известным преданием российского Черноземья. И в той популярной легенде есть существенная доля правды.
Почвенный срез знаменитого панинского чернозема
Действительно в конце XIX века в 1889 году в Париже на Всемирной выставке достижений техники и науки демонстрировался образец воронежского чернозема, взятый на территории нынешнего Панинского района Воронежской области, где память о том событии в XXI веке и был сооружен вышеупомянутый мемориал.
Всемирная выставка достижений техники и науки 1889 года
По просьбе устроителей той знаменитой выставки основатель науки почвоведения В.В. Докучаев прислал в Париж коллекцию русских почв. В ее составе и прибыл во Францию из России огромный куб воронежского чернозема, каждая грань которого равнялась одной казенной сажени, что составляло 2,1336 метра. Огромный монолит — объемом в кубическую сажень или восемь с лишним кубометров! — поразил воображение европейцев, окрестивших его «черным бриллиантом», и в итоге был удостоен Золотой медали Всемирной выставки. К слову, на той же выставке «золотом» была отмечена и русская винтовка-трехлинейка, созданная, урожденным воронежцем, конструктором С.И. Мосиным.
Медаль международной выставки 1889 года и удостоенные награды два великих россиянина — В.В. Докучаев и С.И. Мосин
После закрытия Всемирной выставки французский Национальный музей, университет в Сорбонне, другие институты и научные общества Франции просили разрезать монолит русского чернозёма на части и раздать как научное пособие и свидетельство «безмерного почвенного богатства России и всего человечества». Однако было принято решение сохранить уникальный монолит целиком и передать его музею университета в Сорбонне. Там шестьдесят семь лет спустя и окончил он свое существование. Случилось это во время студенческих волнений, известных как молодежная революция 1968 года. В ходе сражения студентов и полиции в здании университета Сорбонны и в помещениях его музее легендарный куб воронежского чернозема был разрушен.
Университет Сорбоны занятый студентами (1968 год)
К счастью, нашлись заботливые французские почвоведы, которые сохранили часть обломков. И самый большой кусок воронежского чернозема (размером 60×40х25-30 см) ныне хранится в Национальном агрономическом институте Франции. На чердаке…
Национальный агрономический институт Франции
История с триумфальным представлением выставочного образца русского чернозема Европе и бесславном окончании триумфа «царя почв» представляется символичной, если задуматься над дальнейшей судьбой «черного бриллианта» — не памятного знака и не эталона, а той самой высокоплодородной почвы, которую В. В. Докучаев охарактеризовал одной фразой: «Чернозем для России дороже нефти, дороже золота и железных руд; в нем — вековое неистощимое русское богатство». 
Сегодня на полях Центрального Черноземья не найти эталонного чернозёма с 17-процентным содержанием гумуса, который произвел фурор на всемирной выставке в Париже.
По данным областного центра агрохимической службы, только в четырёх районах области – Панинском, Новоусманском, Верхнехавском и Эртильском –почвы содержат больше 7% гумуса. В южных районах этот показатель опускается ниже 4%. В среднем в почвах области сегодня 5,7% органического вещества.
Источник
Эталон чернозема (кубометр во Франции) из каких мест?
Дополню первый ответ. Очень интересная информация. Не знала раньше.
В 1889 г. на Всемирной выставке достижений науки и техники во Франции главным экспонатом в российском павильоне стал кубический монолит воронежского чернозема.
Выставка ставила перед собой цель показать свершения во всех отраслях деятельности людей. Как отмечал путеводитель по выставке, «Выставка показывает нам, как в 1889 году человек питается, одевается, живет и украшает себя; она показывает, какими научными средствами он научился удовлетворять всем своим потребностям» .
Среди немногих позиций, вызвавших восторг и изумление публики в русском отделе, отмечались лишь, во-первых, русские концерты, во-вторых, использованные для освещения Парижа свечи Яблочкова («русский свет» , которым восхищались европейцы еще на Парижской выставке 1878 года) и, в-третьих, конечно, коллекция почв, которую по просьбе Международного комитета выставки прислал основатель науки почвоведения В. В. Докучаев. Отделу русских почв была присуждена золотая медаль, Докучаева наградили орденом «За заслуги по земледелию» .
Воображение посетителей поражал монолит чернозема, взятый на территории, ныне составляющей Панинский район Воронежской области. Это был огромный куб, каждая грань которого равнялась сажени. Восемь с лишком кубометров — только представьте себе! Докучаев для характеристики этих плодороднейших почв нашел такие слова: «чернозем… для России дороже всякой нефти, всякого каменного угля, дороже золотых и железных руд; в нем – вековечное неистощимое русское богатство!» .
Приходится иногда читать о том, что эталон чернозема вместе с эталоном метра хранятся в Париже, в палате мер и весов. Наверное, эта легенда возникла, во-первых, на почве смены метрической системы в России (кубическая сажень трансформировалась в кубометр) и, во-вторых, по аналогии с эталонным метром.
На самом же деле почвенный монолит после выставки по жребию получила Сорбонна (хотя была идея разрезать «кубик» и отдать его части в различные научные и музейные учреждения Франции) . В Сорбонне же монолит и погиб — в 1968 году, когда студенты сражались с полицией.
Обломки куба сохранены, самый большой кусок имеет размеры 60х40х25-30 см. Хранятся останки монолита сейчас в Национальном агрономическом институте Франции (В. К. Мезенин, «Парад всемирных выставок» . М. , 1990).
Источник
Журналистский поиск. Легенда и быль о «чернозёмном бриллианте»
И всё-таки это не миф: воронежский (панинский) чернозём в Париже был. Но представлен эталонный чернозёмный куб был не в Международном бюро мер и весов, а на Всемирной выставке достижений техники и науки в Париже в 1900 году.
Общественность обсуждает перспективу создания воронежского тренда. Среди проектов есть и такой – стеклянный прозрачный куб с воронежским чернозёмом на изящной подставке. В поддержку этой идеи, без отрицания других, выступает и автор этих публицистических заметок.
В 1900 году, на стыке двух веков – девятнадцатого, «золотого» и двадцатого, позже оправдавшего название «железного», и вовсе не за одно лишь развитие техники, – в Париже взметнулась в небо железная узорчатая Эйфелева башня. Это был, как бы теперь сказали, тренд Всемирной выставки достижений техники и науки.
И в это же время здесь же, в Париже, ставшем из-за Эйфелевой башни экзотичным, непривычным, спорным, горделивым, в Русском павильоне Всемирной выставки немало удивлял и восхищал один экспонат. На большой прочной подставке высился громадный кубический монолит чернозёма, каждая из граней которого была равна двум метрам… В мировой прессе за этим экспонатом павильона Русской империи вскоре закрепилось прочное название – «чернозёмный бриллиант».
В экспонате русских восхищало всё – размер, огранка, ценность! Как было не изумиться! Это каким же земным сокровищем обладает Российская империя! Это как же сметливы и догадливы русские: взять буквально из-под ног исполинский монолит земли, огранить и доставить в Париж на Всемирную выставку! Как мастеровиты русские с их вольной огранкой! Ювелиры всего мира алмазы превращают в бриллианты наработанными за века приемами, а здесь…
Мастеровитые русские люди, как подлинные ювелиры, превратили земельный черноземный «черный алмаз» в истинно «черноземный бриллиант», в национальную гордость, в изумление посетителей Всемирной выставки!
И как случается с истинными бриллиантами, не миновала загадочная история и «черноземный бриллиант». Он тоже оброс былями и небылицами, правдой и легендой.
После революции в СССР девятилетиями гордились тем, что в эталонном Международном бюро мер и весов присутствует и эталонный куб русского чернозёма! Работая в панинской районной газете, я и сам при любом случае старался напомнить об этом «присутствии» читателям, особенно уповая на то, что взят эталонный образец на полях Панинского района Воронежской области, чем мы, панинцы, должны особенно и бесконечно гордиться! А далее я вёл себя в соответствии с пушкинским замечанием «Мы ленивы и не любопытны». Даже попыток не делал, чтобы поговорить с сельскими старожилами и попытаться узнать, в каком же именно месте был взят образец чернозема для отправки в Париж.
Время было конец пятидесятых годов, может быть, ещё и удалось бы что-то выяснить. Но, увы, правая моя рука продолжала выводить: Эталонный! В Париже! В Международном бюро мер и весов! Под стеклянным колпаком! Мировой стандарт чернозема! Из Панинского района.
Почему-то хватало версии, что эталонный образец был взят на полях существовавшего тогда колхоза «Красный маяк». В пользу этой версии служило следующее обстоятельство: в колхозе было больше всех в районе из числа звеньевых свекловодческих звеньев Героев Социалистического Труда.
Мы, районные газетчики, входили вот в какое рассуждение, вдохновенный и самоотверженный труд, конечно, может всё: вырастить стопудовый урожай, обогнать и само неуловимое время, выполняя пятилетние планы партии досрочно, но и землица, её качество имеет значение. Об этом втором аргументе говорили про себя, меж собой, по вполне понятным причинам того времени.
Да что там толковать про меня, начинающего районного газетчика, каковым я был тогда, журналисты всех рангов поступали так же: повторяя друг за другом, писали одно и то же… И только почти тридцать лет спустя всё-таки нашёлся человек из пишущей журналистской братии, который развенчал, пусть и случайно, миф о присутствии русского эталонного чернозёмного куба в Международном бюро мер и весов в Париже.
Таким человеком оказался журналист газеты «Правда» Александр Мурзин.
В тот самый раз когда Александр Мурзин вернулся из Таловского района, из Института имени В.В.Докучаева, где у него после посещения институтского музея возникла мысль сравнить образцы чернозема с полей с теми, которые отобрал сам Докучаев, с тем эталонным образцом, в воронежской гостинице «Россия» оказался и я. Оказался случайно, но по статусу, – я только начал работать в одном центральном издании.
Александр Мурзин, узнав, что я бывший районный газетчик из Панино, стал интересоваться, не сообщу ли я ему какие-либо подробности, потому что он из уст институтских ученых услышал, что образец был взят в Панинском районе. Я лишь разочаровал своим коротким «нет» и утешительным почтением «вся надежда на вас».
Была ещё одна встреча в Москве, о поиске эталонного куба чернозема большого разговора не было, обо всём Александр Мурзин уже поведал в своей оперативной книжечке в серии «Библиотечка «Огонька», а мои восторженные эпитеты маститый журналист быстро погасил разговором о том, что под колхозами может начать колебаться земля… И чтобы не выдать желаемое за действительное, то есть прочитанное не выдать за услышанное от Александра Мурзина именно в моём присутствии, память может подвести, и потому изложу то, что было им самим рассказано и в первой книжке, и в последующих.
Журналист пытается выяснить, а как же всё-таки он выглядит этот эталон черноземной почвы, отправленный Василием Васильевичем Докучаевым в Париж, в Международное бюро мер и весов, какова цифровая характеристика эталонного образца.
Но все попытки ни к чему не привели. И в Академии наук СССР, и в ВАСХНИЛ, и в Госстандарте все пожимали плечами, разводили руками, говоря стандартно утешительное, да вы не беспокойтесь, это общеизвестный факт, вот будете в Париже, взглянете и сами всё увидите, сами всё узнаете… Назывался Париж, хотя Международное бюро мер и весов располагается под Парижем, в Севре.
Другого ответа на вопрос и быть не могло.
Сами почвоведы, ученые аграрии с сельскохозяйственными академиками во главе так говорили с трибун, так писали в газетных и журнальных статьях, в научных трудах и книгах. С подтекстом, конечно.
Вот каким мощным земным богатством обладает СССР, его плановое социалистическое сельское хозяйство, его колхозы и совхозы, за которыми будущее.
Со временем мир узнает, что это был миф, как и миф о присутствии русского эталонного черноземного куба в Международном бюро мер и весов в Париже.
Даже бывая в Париже, никто из ученых и не удосужился заглянуть в Международное бюро мер и весов. А может быть, и к лучшему, во избежание тяжких последствий для собственной судьбы. Зайти, не обнаружить и – что. Побывать в Париже Александру Мурзину, чтобы, как советовали всюду, самому взглянуть, в те годы, даже журналисту газеты «Правды» Центрального органа Компартии, не светило ни с какой стороны.
А так хотелось сравнить, хотя бы по метрическим данным, толщину плодородного слоя. Плодородного слоя, который вот и на близлежащих к Институту имени Докучаева колхозных полях стал на треть меньше по сравнению с тем, что был в метровой толщине земли, взятой самим Докучаевым с участка «некосимой залежи», в образце, покоящемся под стеклом в институтском музее.
Тогда Александр Мурзин обратился к собственному корреспонденту газеты «Правды» во Франции Ивану Шадрову, человеку надежному, обстоятельному, отзывчивому. Объяснил, что к чему. Ведь вместе с образцом должны же быть и какие-то исходные данные, тем более, у эталона, хорошо бы прислать и фотографию его, то есть эталона…
«14 марта 1986 года. По телефону из Парижа. Извини за задержку с ответом, но орешек оказался не простым… А дело обстоит так: под Парижем есть Международное бюро мер и весов, но оно землёй не занимается, и поэтому у них нет никаких эталонов или образцов земли».
Мало сказать, что Александр Мурзин был просто ошеломлён! Что за мистика! Потом, успокоившись, стал размышлять так: ну, пусть в этом бюро ничего нет, но не может же быть, чтобы вовсе ничего не было? Иначе откуда такая десятилетиями длившаяся неопровержимость о посылке в Париж самим Докучаевым чернозёмного кубометра почвы, о его присутствии в Международном бюро мер и весов, да ещё – под стеклянным колпаком?!
И только через год тайна была раскрыта! Раскрыть её помог старый друг Александра Мурзина, известный очеркист и, пожалуй, единственный тогда в мире журналист и писатель, автор набатных фильмов о сохранении плодородия земли, одновременно настойчивый исследователь и талантливый опытник – Анатолий Иващенко.
Он и сам давно хотел достоверно разобраться с таинственным «эталонным» чернозёмом. Узнав о неудачах своего друга Александра Мурзина, Анатолий Иващенко ещё больше загорелся: да, надо же в конце концов поставить точку во всей этой таинственной истории, которая становилась мифом, легендой, удаляясь от были…
И решает поехать во Францию и во всём разобраться на месте, но… по линии документального Госкино…
Почти перед вылетом в Париж Анатолий Иващенко и сам получает по факсу сообщение, что никакого эталонного образца в Севре, где находится Международное бюро мер и весов, никогда не было! И все же он вылетел со съёмочной группой во Францию, и всё, что он там узнал, увидел, – рассказал в телевизионном фильме «Железные всходы», потом показанном по Центральному телевидению.
Да, никакого «куба» чернозёма, убедился сразу Анатолий Иващенко, в Международном бюро мер и весов не было и быть не могло… Но, как это часто бывает, жизнь с её действительностью оказалась интереснее возникшей легенды.
Всё-таки был он, чернозём русский (воронежский, панинский – добавлю от себя), в Париже, был! Но – на Всемирной выставке достижений техники и науки в 1900 году!
Кстати, на Всемирной выставке в Париже в 1900 году коллекции русских почв и почвенных карт России, представленные первым русским почвоведом Василием Васильевичем Докучаевым, автором классического труда «Русский чернозём», были удостоены золотой медали. Василий Васильевич Докучаев изучал не только чернозём, но и вообще почву, как «всякое естественноисторическое тело» во взаимодействии с окружающей средой, что и побудило его назвать почву «четвёртым царством природы».
С Всемирной выставки и началась легенда и быль о кубе русского чернозёма как «чернозёмном бриллианте» из четвёртого царства.
Что касается присутствия на Всемирной выставке, то здесь мир обязан российскому императорскому Вольному экономическому обществу, которое так своеобразно ответило на приглашение принять участие во Всемирной выставке достижений техники и науки в Париже в 1900 году.
Есть обоснованные предположения, что во всём этом есть заслуга и Докучаева. Кто же так, как он, знал о месте многометрового слоя чернозёма в Воронежской губернии, да не столь большие расстояния отделяли Каменную Степь и Панино…
А дальше с «чернозёмным бриллиантом» произошло то, что часто происходит с настоящими бриллиантами «чистой воды», – истории бесконечно легендарные, печальные, детективные, разные, далёкие от покоя, какой, как кажется, должен быть у сокровищ.
После закрытия Всемирной выставки Национальный музей, университет в Сорбонне, другие институты и научные общества Франции просили разрезать монолит русского чернозёма на части и раздать как научное пособие и свидетельство «безмерного почвенного богатства России и всего человечества».
Но ни человечество, ни сама Россия не сберегли свидетельство «безмерного почвенного богатства».
Во Франции решили сохранить монолит целиком и передали его университету в Сорбонне. Но шестьдесят семь лет спустя, в 1968 году, в университете в Сорбонне произошли студенческие волнения. В здании университета и его музее прошло настоящее сражение молодёжи и полиции. Тогда и экспонат Всемирной выставки из России был разрушен.
К счастью, нашлись заботливые французские почвоведы, которые сохранили часть обломков. Наиболее крупный из них – всего сантиметров 60 в длину, 40 – в ширину и 20-25 — в высоту.
Вот он, наш воронежский чернозём. Фото Михаила Вязового
В 1990 году, то есть 90 лет спустя, в своей книге «Земля» известный воронежский почвовед, член-корреспондент ВАСХНИЛ А.Щербаков писал с болью в сердце: «Сегодня на полях Центрального Черноземья не найти эталонного чернозёма, куб которого, взятый в Панинском районе Воронежской области, демонстрировался в 1900 году на всемирной выставке в Париже».
Учёный назвал и причину – бесхозяйственное и безответственное отношение к земле, призвал «взглянуть в лицо правде, увы, горькой, ибо если не беречь чернозем, не взяться за его лечение, то через 20-30 лет от него останется одно название».
Но вскоре ничего не осталось и от самих колхозов и совхозов, к работникам которых обращался учёный. Да и будь всё по-старому, ситуация всё равно бы не изменилась, в колхозах и совхозах вырос пахарь-подёнщик, пахарь, равнодушный к урожаю, к земле-кормилице…
Печалясь об утрате, не забудем – Париж, Всемирная выставка, Павильон Русской империи, монолит чернозёма с чёрными гранями! В два метра! Как бриллиант! Российский! Воронежский! Наш.
Александр ВЫСОТИН
Источник: «Воронежская неделя», № 2 (2039), 11.01.12г.
Источник