Полуподземный завод «Искра»
Описание
Заброшенный полуподземный завод «Искра» находится в Кузьминском лесопарке. Периметр завода огорожен 2,5 метровым забором с колючей проволокой, также есть охрана на КПП. Известно, что на территории завода проводились опыты с химическими веществами — об этом свидетельствуют подземные помещения, где хранятся бочки с ипритом и другими отравляющими веществами. На территории так же есть цеха сборки ракет, болванки от которых разбросаны по всему заводу. Кроме цехов и подземных складов, на территории завода присутствуют другие здания, предположительно для персонала, а также погрузочный кран. В некоторых частях завода можно обнаружить противогазы ГП-5. Других средств защиты нет.
Осень 2018: Периметр значительно усилен, проникновение затруднено. По внешнему забору идёт одноуровневая колючая проволока, в залазоопасных местах уровней становится 2 или 3. За проволокой тянутся тонкие провода, возможно они под током. В нескольких метрах от основного периметра идёт периметр внутренний, он состоит из тонких проволок, натянутых до высоты человека. Возможно они под током. Между заборами имеются прожектора, могут быть датчики. В некоторых местах есть маленькие и неприметные камеры, обнаружить их очень сложно. Под забором решетка, снизу пролезть невозможно. Охрана за камерами следит, в случае обнаружения попыток залаза приходит мужчина в синем камуфляже с рацией и вежливо предупреждает о возможных последствиях. Даже на явные попытки дестроя забора реагирует спокойно. Кстати, приходит он не изнутри, а снаружи объекта. Сам завод выглядит мертвым, только на КПП новые окна. Залезть очень сложно, но если проявить смекалку, обладать некоторой физической подготовкой и экипировкой то возможно
Источник
Страшная тайна Кузьминского лесопарка
Прогулки на свежем воздухе опасны для здоровья, если место прогулок — Кузьминский лесопарк Москвы. Там, под землей и под водой, захоронены тонны оружия, запрещенного Женевским соглашением от 1925 года. Боевые отравляющие вещества остались на юго-востоке столицы со времен Гражданской войны. А потом в Кузьминках проходили их испытания.
«Запретная зона». «Могильник, токсично». «Опасно для жизни». Грозные таблички, колючая проволока — всего в 30 минутах езды от центра столицы.
«Лес Жары» — этим красивым названием на карте Москвы обозначен секретный полигон, на котором полвека испытывали бактериологическое и химическое оружие массового поражения.
«Таких закопанных бочек на полигоне много, — разгребает осеннюю листву президент союза »За химическую безопасность», доктор химических наук Лев Фёдоров. — В документах они описаны: «гигантское количество химоружия». Это сотни тонн отравляющих веществ. В боевых условиях этого хватило бы, чтобы уничтожить какой-нибудь город!»
Эколог Лев Фёдоров утверждает: согласно документам из Государственного военного архива, сотни тонн «химической смерти» закопаны в Кузьминском парке.
«Доклад комиссии 1937 года маршалу Егорову: у озера 150 зарытых бочек со стойкими отравляющими веществами и нестойкими отравляющими веществами, 100 баллонов с отравляющими веществами, 150 артиллерийских химических снарядов», — зачитывает Лев Фёдоров строки официального документа.
1918 год, Гражданская война. Красной армии достался трофейный арсенал. 420 тысяч снарядов с боевыми отравляющими веществами. Под него и открыли химполигон в Кузьминках. В 1920 году Тухачевский травил восставших тамбовских крестьян ещё царским фосгеном. А уже в 1925 году в «Лесу Жары» испытывают советский иприт. Отравляющие вещества запрещены Женевской конвенцией. Но только в столице четыре завода ковали химическое оружие для мировой революции.
Иприт поражает кожу и глаза в капельно-жидком состоянии; вдыхание паров вызывает тяжёлые поражения дыхательных путей, человек покрывается язвами, слепнет и умирает от отёка лёгких.
Те самые газовые камеры сегодня — здание лаборатории. Здесь снаряды, мины, бомбы начиняли ипритными смесями и испытывали на собаках и лошадях. С 1931 по 1935 год — 6 тысяч опытов. После войны настала очередь зарина и зомана.
«Делались те же траншеи, блиндажи. Туда сажались, правда, вместо людей животные, всё это обкуривалось отравляющими веществами. А потом смотрели, что выжило, а что не выжило», — поясняет, как проводились испытания в Кузьминском лесу, сопредседатель Союза экологических общественных организаций Андрей Фролов.
Те самые блиндажи. Целы и клетки для подопытных животных. Военные ушли отсюда в 1962 году. Землю планировали отдать под жильё, но она оказалась заражённой. По данным военного института химзащиты, предельное содержание мышьяка в некоторых местах превышено в 550 раз. В таких керамических сосудах, по словам экспертов, хранили иприт и зарин. Кругом валяются бочки, из которых течёт ядовитая жижа. В воздухе — тяжёлый запах чеснока. Так пахнут разлагающиеся отравляющие вещества.
«Эти развалины хранят тайну биологического оружия: испытания на четырех козах боевой формы сибирской язвы было выполнено в 1926 году. Коз поместили вниз в подземелье, взорвали пакет со спорами сибирской язвы. И они (козы) сдохли в течение двух суток», — поясняет Лев Фёдоров.
Подтверждений этому много. Тут же в парке Институт экспериментальной ветеринарии разрабатывал бактериологическое оружие.
Эти фотографии сделаны в 2006 году блогерами-следопытами после того, как учёные покинули лабораторию. Образцы тканей животных, поражённых чумой, сапом, сибирской язвой. Андрей Фролов, в 90-х годах — чиновник Моссовета, входил в комиссию, обследовавшую скотомогильник при институте.
«Выяснилось, что оно загерметизировано, но не полностью. Если оно будет вскрыто или начнётся активное попадание в него воды и фильтрация вовне, эти споры сибирской язвы могут оказаться и на территории Москвы», — выносит он свой вердикт.
Но тот скотомогильник хотя бы состоит на учёте, а куда делось химическое оружие, копившееся на полигоне с 1918 по 1962 годы, неизвестно.
В тот единственный раз, когда здесь производились раскопки, осенью 1937 года из земли было извлечено около 7 тысяч химических мин, 800 артснарядов, 75 химических авиабомб, около 1 тысячи бочек иприта. Однако, как следует из доклада №000269 руководства химического управления на имя наркома обороны Ворошилова, всё это было просто перевезено в полевой отдел на полигон в Кузьминки, то есть из одного конца полигона в другой.
Остатки сверхсекретного 14 полевого отдела НИИ Химмаш мы обнаружили в самом центре «Леса Жары». И вот сюрприз: что-то в этих старых бункерах до сих пор охраняют пожилые сторожа.
«А это я работаю!» — отвечает сторож Виталий Иванов.
По данным эколога Льва Фёдорова, в парке как минимум девять захоронений отравляющих веществ. К примеру, в озере из 100 бочек иприта, упомянутых в письме маршала Егорова, были найдены лишь 24. Мы решили проверить эту информацию с помощью глубинного металлоискателя.
«Прибор орёт! Похоже на несколько крупных предметов недалеко друг от друга. Похоже на накиданные объекты размером с бочку, судя по глубине», — констатирует директор кладоискательной компании Олег Генералов.
Странное мёртвое дно — ни травинки, ни рыбки. Возле острова прибор зашкалило, будто он весь из бочек. Вторая точка — поляна из доклада 1937 года наркому обороны Ворошилову.
«Смотрите, бочка! Закопана давно, уже деревца растут. Что там внутри — непонятно, дальше копать опасно», — раскапывает одну из бочек Олег Генералов.
Дальше — слово за военными. Но пока ни одно ведомство, гражданское или военное, куда мы обращались за комментариями по поводу химического леса в Кузьминках, не откликнулось.
Источник
Химический полигон в Кузьминках
В Кузьминском лесопарке обнаружены остатки бункера, в котором ещё в начале прошлого века испытывали химическое оружие. Согласно архивным документам, на секретном полигоне были захоронены тонны отравляющих веществ. Дальнейшая судьба ядовитых отходов покрыта завесой тайны.
«Запретная зона». «Могильник». «Токсично». «Опасно для жизни». Грозные таблички, колючая проволока – всего в 30 минутах езды от центра столицы. «Лес жары» – этим красивым названием на карте Москвы обозначен секретный полигон, на котором полвека испытывали бактериологическое и химическое оружие массового поражения.
«Таких закопанных бочек на полигоне много, в документах они описаны. Это гигантское количество химического оружия, сотни тонн отравляющих веществ. В боевых условиях этого хватило бы, чтобы уничтожить какой-нибудь город», — подчёркивает президент союза «За химическую безопасность», доктор химических наук Лев Фёдоров.
Эколог Лев Фёдоров утверждает: согласно документам из Государственного военного архива, в Кузьминском парке закопаны сотни тонн химической смерти.
«Доклад комиссии 1937-го года маршалу Егорову: участок у озера 150 на 60 метров, 150 зарытых бочек со стойкими и нестойкими отравляющими веществами, 100 баллонов с отравляющими веществами, 150 химических артиллерийских снарядов», — рассказывает Лев Фёдоров.
1918-й год, Гражданская война. Красной армии достался трофейный арсенал – 420 тысяч снарядов с боевыми отравляющими веществами. Под него и открыли химполигон в Кузьминках. В 1920-м Тухачевский травил восставших тамбовских крестьян ещё царским фосгеном. А уже в 1925-м в «Лесу жары» испытывают советский иприт. Отравляющие вещества запрещены Женевской конвенцией. Но только в столице четыре завода ковали химическое оружие для мировой революции.
Иприт поражает кожу и глаза в капельно-жидком состоянии, вдыхание паров вызывает тяжёлые поражения дыхательных путей. Человек покрывается язвами, слепнет и умирает от отёка лёгких.
Лаборатория полигона. Здесь снаряды, мины, бомбы начиняли ипритными смесями и испытывали на собаках и лошадях. С 1931 по 1935 год – 6 тысяч опытов. После войны настала очередь зарина и зомана.
«Делались траншеи, блиндажи, туда вместо людей сажались животные, всё это обкуривалось отравляющими веществами, и потом смотрели, кто выжил, кто не выжил», — рассказывает сопредседатель Союза экологических общественных организаций Андрей Фролов.
Блиндажи – на месте. Целы и клетки для подопытных животных. Военные ушли отсюда в 1962 году, землю планировали отдать под жильё, но она оказалась заражённой. По данным Военного института химзащиты, предельное содержание мышьяка в некоторых местах превышено в 550 раз. По словам экспертов, иприт и зарин хранили в керамических сосудах. Кругом валяются бочки, из которых течёт ядовитая жижа. В воздухе – тяжёлый запах чеснока. Так пахнут разлагающиеся отравляющие вещества.
«Эти развалины хранят тайну биологического оружия – испытывавшейся на четырёх козах боевой формы сибирской язвы. Испытание было выполнено в 1926 году. Коз поместили в подземелье, взорвали пакет со спорами сибирской язвы. Они сдохли в течение двух суток», — продолжает Лев Фёдоров.
Подтверждений этому много. Тут же, в парке, Институт экспериментальной ветеринарии разрабатывал бактериологическое оружие. В 2006-м, после того, как учёные покинули лабораторию, блоггерами-следопытами были сделаны фотографии. Образцы тканей животных, поражённых чумой, сапом, сибирской язвой. Андрей Фролов, в 1990-х – чиновник Моссовета, – входил в комиссию, обследовавшую скотомогильник при институте.
«Выяснилось, что оно герметизировано, но не полностью. Если начнётся активное попадание воды и фильтрация вовне, то эти споры сибирской язвы могут оказаться и на территории Москвы», — предупреждает Андрей Фролов.
Но тот скотомогильник хотя бы состоит на учёте, а куда делось химическое оружие, копившееся на полигоне с 1918-го по 1962-й годы, неизвестно.
В тот единственный раз, когда здесь производились раскопки – осенью 1937-го, – из земли было извлечено около 7 тысяч химических мин, 800 артиллерийских снарядов , 75 химических авиабомб и около тысячи бочек иприта. Однако, как следует из доклада №000269 руководства химического управления на имя наркома обороны Ворошилова, всё это было просто перевезено в полевой отдел на полигон в Кузьминки. То есть из одного конца полигона в другой.
Остатки сверхсекретного 14-го полевого отдела НИИ «Химмаш» мы обнаружили в самом центре «Леса жары». И вот сюрприз – что-то в этих старых бункерах до сих пор охраняют пожилые сторожа.
— А чего вы с дубинкой-то?
— А это я работаю! – объясняет сторож Виталий Иванов.
По данным эколога Льва Фёдорова, в парке может быть как минимум девять захоронений отравляющих веществ. К примеру, в озере из 100 бочек иприта, упомянутых в письме маршала Егорова, были найдены лишь 24. Мы решили проверить эту информацию с помощью глубинного металлоискателя.
«Похоже на несколько крупных предметов, лежащих недалеко друг от друга. Похоже на накиданные объекты размером с бочку», — отмечает директор кладоискательской компании Олег Генералов.
Странное мёртвое дно – ни травинки, ни рыбки. Возле острова прибор зашкалило, будто он весь из бочек. Вторая точка – поляна из доклада 1937 года наркому обороны Ворошилову.
«Смотрите: бочка закопана уже давно – деревца растут. Что там внутри – непонятно, дальше копать опасно», — считает Олег Генералов.
Источник